Легко отделалась

Полторы штуки. Мертвый капюшон. Ехо-хо, и бутылка новокаина.

Ты жива? - Спрашивает субстанция, отделившаяся от тела моего, после второго посещения стоматолога. А я ей даже ответить не могу.

Не везет мне с докторами, ой не везет.

Субстанция, пусть это будет душа, садится рядом и начинает рассказывать мне о том, как «космические корабли бороздят просторы Вселенной».

Мне доктор почему-то понравилась. Тициановая, такая (рыженькая), хотя один мой друг убежден, что рыжеволосые – плохие люди. Мотивируя это тем, что Бог мол, шельму метит. В этот раз он (друг) оказался прав.  

С наркозом перебор вышел. С правой ноги, руки и ребер тоже можно было чего-нибудь срезать – я их не чувствовала. Мне так широко открыли рот, что я растянула связки. Наркоз, я ничего не ощущала еще около трех часов. Однако уже являлась счастливым обладателем челюстной дисфункции.

Когда действие анаболика-аналелика кончилось. Каких только галлюцинаций болевых я не увидела: «и мальчики кровавые в глазах», и волк смотрел через забор, а через шесть часов стоило закрыть глаза, видела калейдоскоп, причем цвета в нем красные, зеленые и фиолетовые, разных оттенков. Что бы это значило?

Ночью я скулила, звала на помощь, пускала слюни в одеяло – мерзкое зрелище, не люблю себя такую. Утром, как положено, синечки под глазами – возможно, это как-то связано с калейдоскопом.

Докторица говорит, что зуб надо удалять, плевать, что он еще не вырос, от него все равно, кроме вреда никакой пользы.

Легким росчерком мысли решаю сменить клинику. БелГУ мне поможет. Что ж я зря столько бабла за продукцию платила. Построили, для нас, студентов НИИ Стоматологии. По правде говоря, я очень рада, что зуб не так болит и голова ворочается. Но там я трупом сидела и слышала, как вырезают новые куски моего мяса. Пусть они небольшие, но они мои. Это так печально. Боевая зуболечительница все время разговаривала со мной, ничего, что я ответить-то не могла. Все спрашивала, не теряю ли я сознание, видать видок был совсем нездоровый. Не дождетесь, вражьи лица, вот  заживу и больше не заболею, думала я про себя.

Потом она тщательно сводила дебет с кредитом, и выдала mach more expensiveный счет (по крайней мере, для студента), за услугу.  Все это время я с трупными пятнами на лице стояла у красивой табличке “reception” и было все равно кто победит, кто виноват, почему он, как так получается.

В общаге я упала, без сознания. Правда, в своей комнате, и на свою кровать. В обуви, как в американских фильмах.

Сейчас мне легче, и не все равно.